Чернокожая ночь натирается розовой краской.
Ветер выдохнул с Юга и двинулся в гущу листвы.
Брахма делает мир — лепит заново лица и маски,
Озирая свой труд золотыми зрачками совы.
Он поет, но вполголоса. Он сберегает дыханье,
Ибо ритм священен и пауза все исказит.
Это смерть — на миру. Ну а жизнь обретается в тайне…
Ни идей, ни материй — лишь свет из ладони скользит.
Брахма помнит итог — дым пожара и небо — как свиток…
Миллионы вселенных закончили именно так.
Но он знает, что смерть — это только одна из попыток,
Погребальным костром превозмочь нарастающий мрак.
Константин Михайлов.