Пришедшая в город осень сказалась на всех обитателях квартиры.
Арман теперь начинал свой день с обжигающего душа, проводя там от двадцати до сорока минут, в зависимости от лимита времени. Благо, горячая вода была в неограниченном доступе, и ее количество имело значение только при оплате коммунальных услуг. После водных процедур, согревшийся и почти проснувшийся старший шел на кухню варить кофе для себя, и делать чай для Рэя и Вива.
Вивьен боролся с холодом еще более бесхитростным методом – до последнего отказывался выползать из-под одеяла и покидать нагревшуюся за ночь постель. А когда все-же приходилось выбираться из уютного гнезда – закутывался в плед и шатающимся спросонок шалашиком плелся мыться.
Хоть все окна в квартире вампира – как и в жилище братьев – пластиковые, дома все равно было ужасно холодно и зябко. Ветер не дул в щели между оконными рамами, не гулял по комнатам, но бетонные стены чертовски плохо сохраняли тепло, а отопление обещали дать только в начале следующего месяца.
Умница Рейнер, переживший в своей квартире уже не одну зиму, все эти тонкости прекрасно знал. Как только температура упала до однозначной отметки, вампир вытащил с дальних полок шкафа коллекцию вязаных свитеров, несколько пар теплых трикотажных штанов и маленькую стаю махровых носков.
Освобождался юноша немногим раньше братьев, поэтому к их приходу обычно уже успевал свить себе гнездо на половине дивана, кутаясь в очередной свитер и неторопливо читая книги. Вивьену до безумия нравился этот домашний, пропитанный уютом образ их любимого мальчика. Раньше он и подумать не мог, что вязаная вещь может на ком-либо настолько красиво смотреться, но Рэй с его коллекцией просто очаровывал.
Когда было подходящее настроение, или когда упыренок принимал особо живописную позу, младший из близнецов брал привычный блокнот для зарисовок и на некоторое время выпадал из реальности, с головой уходя в волшебство штрихов, теней и бликов.
Первое время подобные зарисовки жутко смущали Рейнера, но со временем он нашел в себе силы привыкнуть, и перестал дергаться. Профессия модели не слишком отличается от профессии натурщика, тем более Рэй был уверен, что рисунки не увидит никто кроме их троих, и это тоже успокаивало.
После подобных наплывов вдохновения лицо и руки художника были перепачканы следами графита, которые вампир то и дело стирал с кожи, наклоняясь и чуть заметно хмурясь. Вивьена такая забота грела не хуже, чем трепетно заваренный чай с пряностями, и он благодарно улыбался, целуя тонкие пальцы.
Когда Арман не задерживался в мастерской и присоединялся к ним, вечер превращался в киносеанс или сеанс настольных игр. Из двух близнецов Вивьен был более азартным и не любил проигрывать, а Арман умел получать удовольствие не только от победы, но и от самого процесса. Рейнеру же было совершенно не важно, как именно проводить вечера в компании своих мальчиков, главное – вместе.
Первая неделя октября для всех троих выдалась на редкость изматывающей Первая неделя октября для всех троих выдалась на редкость изматывающей. Младший из близнецов взял очередную подработку в рамках фриланса, приходя домой позже всех. Его брат тоже задерживался в студии, но не так надолго. И только Рэй привычно был дома в половине седьмого или в семь вечера.
В дождливый вечер пятницы вампир торопливо вошел в пустую квартиру и тут же сбросил намокшее пальто. Непогода застала его на половине пути, и сейчас он мечтал только переодеться и залезть под одеяло.
Дом встретил хозяина привычной пустотой и тишиной. Рейнер опять вернулся раньше братьев, что понемногу начинало угнетать. Нет, он любил одиночество, но с появлением в его жизни двух шумных некромантов успел от него отвыкнуть.
Повесив верхнюю одежду сушиться и достав из кармана мобильный, вампир снял блокировку, набирая один из запомненных номеров.
«Аппарат абонента выключен или..,»
Что следовало после «или» Рэй уже знал. Вивьен либо привычно оставил зарядку дома, и телефон разрядился, либо находился в том месте, где не было вышек связи.
— Кто бы сомневался… - ворчливо произнес упыренок, пытаясь дозвониться до старшего.
— Внимательно.
Судя по фоновым звукам у Армана во всю кипела работа и разговаривал он по гарнитуре.
— Привет, Арм, ты сегодня дома?
Возможно, юноша произнес фразу слишком поспешно, но вопрос был задан не из любопытства – некоторые татуировки обязательно должны были наноситься в темное время суток, а потому старшему случалось оставаться в студии на ночь.
— Ты уже успел соскучиться, родной? – в голосе отчетливо слышались довольные нотки – Я обязательно приеду, но не раньше десяти.
— Хорошо, я буду ждать, - на секунду Рэй смутился, почувствовав себя глупым сентиментальным мальчишкой – Ты с Вивом сегодня говорил? Он вне сети.
— Златовласка с заказчиком разбирается, у него последний день сдачи проекта.
— О, его тоже не стоит рано ждать. Береги себя, легкой работы.
— Не скучай, красавец. Люблю.
От последнего слова в груди поднялось приятное тепло, и упыренок прервал связь. Поставив телефон на зарядку, он переоделся, бесцельно обошел все три комнаты и поплелся на кухню. Погода и отсутствие любимых людей вызывали глухую меланхоличную тоску, которую срочно нужно было лечить. Конечно, у каждого человека есть свой рецепт от такой напасти: у кого-то мороженное, у кого-то шоппинг или вкусная еда. У Рэя лекарством был горячий глинтвейн, согревающий мысли и успокаивающий чувства.
Поэтому Рейнер вытащил из стенного шкафчика кастрюльку, достал бутылку красного вина, остатки рома и баночки со специями, а потом приступил к алхимическому таинству. Первым делом вино необходимо было перелить в кастрюльку и поставить на средний огонь. Потом бросить туда пряности, влить немного рома, порезать апельсин и яблоко. Подождать пока варево достигнет температуры в 40-45 C и ни в коем случае не кипятить, иначе все труды пойдут насмарку. Сразу после приготовления глинтвейн пить нельзя, его нужно укутать полотенцем и дать настояться минут пятнадцать. Поэтому Рэй убирает кастрюльку на холодную конфорку и идет в зал.
На диване еще со вчерашнего дня остались плед и подушка, рядом лежала недочитанная книга. Для гнезда все было готово, оставалось только забрать с подлокотника бокал из толстого стекла. Изначально, он покупался специально для глинтвейна, но оказался таким удобным, и так понравился вампиренышу своим новогодним мотивом из снежинок, что теперь юноша пил из него все подряд с сентября по март включительно. Вчерашним напитком оказалось какао, и теперь предстояло отмыть осадки со стенок и дна бокала.
На кухне Рейнера ждало разочарование – неловким движением он умудрился украсить свои штаны пятнами мыльной воды.
— Да чтоб тебя! – досадливо ругнулся Рэй, но одежду это не спасло. Пришлось снимать их и нести в ванную – юноша очень любил порядок и свято верил, что испачканные вещи должны складываться в корзину для белья, а не разбрасываться по всему дому, как это делали некоторые нахальные личности.
Глинтвейн получился что надо – терпкий, ароматный, навевающий мысли о рождественских праздниках и семейных вечерах. Подхватив наполненный до краев бокал, упыренок аккуратно перенес его на журнальный столик и наконец-то забрался в гнездо, укрывая голые ноги. Прикрыл глаза, смакуя ощущения тепла и безопасности.
Все же он был истинным домоседом, и милее пледа и книги ему ни один клуб не стал. Да и не любил Рэй клубы. Безвкусная, бьющая по ушам музыка и толпы сомнительных пьяных людей, кому это надо?
Так что юноша открыл книгу на закладке, сделал глоток согревающего напитка и с головой ушел в ее не совсем приличное содержание.
У каждого из обитателей квартиры свои маленькие слабости. Арман любил доминировать, слушать жалобные стоны любовников и ощущать, как беспомощное тело дрожит в его руках. Вивьен терял голову от асфиксии, обожал, когда его кусали и жить не мог без орального секса. А вот слабостью Рейнера было графическое описание действий сексуального характера. Не важно, написано это в книге или шепчется на ушко низким хриплым голосом – стоило только в деталях рассказать, что и как сейчас будут делать (или делают с кем-то другим), Рэй тут же испытывал прилив возбуждения.
Вот и сейчас, увлекшись описанием того кто и как именно трахает главного героя, вампиреныш ощутил в паху знакомую тяжесть. Глинтвейн в бокале почти закончился, а вот в голове приятно шумело. Заложив страницы пальцем, Рейнер позволил себе на минуту прикрыть глаза, фантазируя о том, что бы сейчас произошло, если бы дома был Арман или Вивьен.
Вне сомнения тогда можно было бы поднять плед выше и нахально сложить худые ноги на колени одного из любимых. Знакомые и ласковые пальцы тут же начали бы неторопливо поглаживать, двигаясь от лодыжек к бедрам. Рэй. Естественно, продолжал бы читать, делая вид что его совершенно не интересуют прикосновения, становящиеся все более откровенными.
Когда его вдоволь помучают, оглаживая через плавки, окрепший член вытащат, оставив резинку прижимать яички. Они никогда не дают ему всего и сразу, любимые садисты. Они любят доводить упыренка до стонов, жалобной мольбы. Чтобы Рейнер тихо всхлипывал и ластился к родным рукам.
Картинка была настолько яркой, что юноша тихо охнул и отвлекся от мечтаний, закладывая страницу и убирая книгу на столик. Белье тоже следовало снять, это лучше, чем ходить потом в мокром. Избавившись от плавок, Рэй откинулся на подушку, прикрыл глаза и обхватил член ладонью, совершая первое, одно из самых сладких движений. Ощущения были настолько яркими, что он не смог сдержать тихого прерывистого вздоха.
Несмотря на постоянную половую жизнь, иногда вампиру нравилось дрочить. Конечно, идеально это делать на показ, но надо же чем-то занять одинокий вечер. Тем более что спиртное приятно затуманило разум, размывая границы дозволенного.
Рейнер был настолько сосредоточен на собственных ощущениях, что не сразу определил источник странного скрежещущего звука на периферии сознания. А когда понял, что это ключ, поворачивающийся в замке, резко сел, в панике распахивая глаза.
Разумом он понимал, что ничего страшного не случилось, никто не будет ругать за рукоблудство, но инстинкт вопил, требуя замести следы преступления. Юноша залпом допил остатки глинтвейна и раскрыл книгу на первой попавшейся странице, радуясь, что плед скрывает стояк.
— Всем привет, кто дома? – раздался из прихожей звонкий голос Вивьена.
— Арман будет после десяти, - отозвался вампиреныш, усиленно делая вид что ничего не случилось.
— Привет, - некромант солнечно улыбнулся, проходя в комнату и садясь на край дивана, - Что-то случилось?
— Что? С чего ты взял? – Рэй мило улыбнулся в ответ, стараясь не выдавать себя.
— Обычно ты встречаешь меня теплее.
Вампир рассмеялся, притягивая любимого к себе и несдержанно целуя в губы. Вив пах дождем, холодом, дымом и совсем немного – корицей, а волосы успели намокнуть. Отвечал младший более чем охотно, собственнически сграбастав мальчишку в объятья.
— Надеюсь это достаточно тепло?
— Мм, а ты становишься все более испорченным, - в чужих глазах плясали озорные искорки, - Надеюсь, ты выпил не все, чем от тебя так приятно пахнет?
— Нет, глинтвейн на кухне, - с улыбкой ответил Рэй, заправляя за ухо лезущую в лицо прядь волос.
— Отлично.
Вивьен поднялся и потянул любимого за собой, что заставило юношу снова заволноваться.
— Что такое?
— У тебя новый свитер. Дай посмотрю на своего красавца.
Понимая, что деваться некуда, Рейнер выпутался из пледа и встал, ощущая босыми ногами холод паркета.
— Ого! – Вив искренне рассмеялся, - Я и не знал что ты настолько мне рад.
Вампиренок лишь краснел, пытаясь оттянуть свитер, чтобы прикрыть напряженный член. Ну а что в такой ситуации скажешь?
— Ладно, глинтвейн подождет. Меня ждет более изысканное лакомство.
Когда чужие уверенные руки прижали его к кровати, а губы оказались в таком необходимом месте, Рэй не смог сдержать протяжного стона.
Кто-то говорил, что нужно бояться своих желания, ибо они имеют свойство исполняться. Но выгибаясь от изощренной ласки, юноша ничуть не жалел ни о своем желании, ни о том, что оно воплотилось в реальность.