Джилрой сладко потянулся, нехотя открывая сонные глаза. Сновидение тут же вылетело из памяти, словно испугавшись дневного света, как последний носферату, но отголоски тепла и уюта заставляли мечтательно улыбаться уголками губ.
— Доброе утро, засоня! — Кэсси озорно подмигивает отражению ирландца, крутясь перед зеркалом в очередном темном платье. В этот раз оно оказалось почти преступно коротким, с блестящим подолом и расшитым узорами верхом. Обнаженные плечи манили взгляд, а копна темных вьющихся волос подчеркивала глубокий вырез на спине.
— Доброе, — О’Доэрти сел, тряся дурной рыжей головой в попытке полностью вернуться в реальность из царства Морфея — Наш мохнатый друг уже вернулся?
— Какое там! — девушка небрежно махнула рукой, критично изучая свой образ на наличие нестыковок и изъянов, которых просто не могло быть. Цыганка не отличалась страстью к шоппингу, поэтому вещей в ее гардеробе было разумное количество, но каждая из них идеально сидела на изящной фигурке, подчеркивая достоинства и корректируя недостатки. Улыбнувшись, Кэсседи все же нашла силы оторваться от зеркала, на несколько секунд замирая в изножье братской кровати — Предлагаю спуститься вниз. Мама с утра хлопочет на кухне, а наше присутствие поможет ей отвлечься от ожидания. Тем более на завтрак булочки с травяным маслом и домашним сыром.
— Звучит просто бесподобно. Дай мне отсрочку в десять минут, а потом я полностью ваш, миледи.
Джилу стоило огромных трудов подавить зевок. Обычно, фейри Летнего Двора отличались ярко выраженным биоритмом, благодаря которому рано просыпались, но и засиживаться допоздна не любили. А вот их заклятые родственники, фейри Зимнего Двора наоборот, вставали поздно, зато кутить могли чуть ли не до утра, поэтому нелюбовь к ранним подъемам Джилрой списывал именно на наследственность.
— Так уж и быть, но если ты опять посмеешь тронуть что-нибудь из моих принадлежностей, клянусь клыками Великой Волчицы, я зверски растерзаю тебя и зарою останки в саду!
Дождавшись пока пикси примирительно выставит перед собой раскрытые ладони, неразборчиво пробормотав что-то вроде «Больше никогда!» Кэсс гордо задрала аккуратный острый носик, гордо покинув комнату. Несколько секунд каблучки туфель еще дробно стучали по ступенькам лестницы, после чего затихли по направлению к кухне.
Как бы ни хотелось поваляться в кровати подольше, нужно было начинать очередной насыщенный день. После приезда в общину ирландцу уже начинало казаться, что у оборотней просто не бывает скучных, размеренных дней. Каждый раз близнецы Грей умудрялись, если не вовлечь друга в очередные приключения, то хотя бы подбросить несколько планов на ближайшее время, поэтому скучать не приходилось. Вот и сейчас О’Доэрти неторопливо принял душ, смакуя ощущения сильных струй воды на плечах, голове и спине, а после спустился к женской половине семейства, мурлыкая под нос незатейливый мотивчик.
—И как ты еще перья не отрастил? — ехидно спросила Кэсседи, оседлав стул задом наперед и подоткнув подол чтобы чужой взгляд не увидел лишнего — Я уже практически позавтракать успела. Вылитый утенок, а не пикси.
— Доброе утро, Джил, — миссис Грей бросила на гостя теплый взгляд, сдерживая желание поправить встрепанную медную шевелюру, — Чай на столе, с булочками тоже особо не стесняйся, в духовке уже доходит новая партия.
— Безмерно благодарю, миледи, — Джилрой отвесил легкий поклон, с удовольствием вслушиваясь в переливы чужого, беззаботного смеха. Ему искренне нравилась мама Вулфи и Кэсс, ее легкий нрав, безграничная доброта к незнакомым и малознакомым людям. Подобное поведение вкорне отличалось от сдержанной холодности фейри, заставляя чувствовать себя кем-то важным и абсолютно счастливым, — А задержка всех обращающихся членов семьи разве не повод для беспокойства?
— Вот еще! Не представляю, насколько нужно быть глупым, чтобы попытаться причинить вред оборотню в его же владениях. Мальчишки просто забрались слишком далеко в погоне за очередным оленем, только и всего. Вернуться, никуда не денутся. Ешь, пока все не остыло, чужие проволочки не повод откладывать завтрак. Пока ты у нас гостишь я намереваюсь увидеть как твои ребра перестанут выпирать сквозь кожу в попытке проткнуть рубашку.
Кэсси смешливо прыснула, прикрыв рот ладонью. Ее безмерно забавляли причитания матери на тему тощей феячьей тушки, перемежаемые попытками положить гостю побольше вкусного во время трапезы. Когда Джил удобно устроился рядом, девушка шутливо ущипнула его за бок, словно проверяя степень откормленности.
— Да уж, пока что хвастать особо нечем. Твою грудную клетку можно использовать вместо ксилофона на музыкальном вечере.
Конечно, цыганка сгущала краски, но поддразнить ближнего своего святое дело. О’Доэрти хмыкнул, отказываясь вестись на провокацию. Горячие булочки с мягким сыром заслуживали куда больше внимания, а запах трав, поднимавшийся от большой кружки, заставлял желудок урчать. Было чертовски приятно запустить зубы в нежную сдобу, краем уха следя за непринужденным разговором женской части семейства, спиной ощущая тепло солнечных лучей. Идеальное, домашнее утро словно бы взятое с картины одного из сельских художников.
Спустя некоторое время входная дверь визгливо скрипнула, возвещая о возвращении блудных волков. На этот раз оборотней было трое — Хоган посетил отчий дом на время полнолуния. Он вошел в кухню первым, совершенно не стесняясь ни собственной наготы, ни запекшейся крови, покрывшей плечи бурыми потеками. Поцеловав мать в щеку, старший из сыновей цапнул с блюдца булочку, кивнув пикси и сестре.
— Охота прошла удачно, удалось завалить целого оленя. Крогги зубами скрежещут от зависти, их добыча раза в два меньше.
Миссис Грей ласково взъерошила сыну волосы, улыбаясь с истинно материнской гордостью. Отец, вошедший следом, так же получил свою порцию лавров. Даже Вулфи обняли, хоть младший и отмахивался, усевшись на стул напротив сестры и ирландца.
— Садитесь завтракать, дальнейшую заботу о провианте я беру на себя, — словно в подтверждение своих слов … достала несколько ножей для свежевания и потрошения, а так же длинный фартук, подобные которым носят хозяева мясных лавок.
— Нет, мам, мы сейчас в душ и отсыпаться, — Хоган кивнул головой в сторону душевой — Устали зверски, все-таки за месяц успеваешь забыть, насколько обращения выматывают.
Мать семейства кивнула, вместе с мужем покидая кухню. Старший из детей тоже не задержался, лишь нагло цапнул кружку Кэсседи, опрокидывая в себя остатки несладкого чая, после чего широкими шагами направился наверх, оставляя комнату и ее обитателей в тишине и молчании. В качестве исключения, Кэсседи решила отложить возмущения для следующего раза и заметила, что ирландец странно притих.
— Джил, ты что, чаем подавился? — девушка повернулась к другу, с удивлением замечая отсутствующий взгляд и ошеломленное выражение веснушчатого лица, — Эй, что-то не так?
О’Доэрти отмер только когда его потормошили за плечо, рефлекторно пододвигая к Вулфи тарелку с булочками, которые волк успел уже почти прикончить.
— Кэсс, скажи мне честно… — пауза, словно ирландцу требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Или набраться смелости — Неужели в вашем доме прогулки нагишом являются нормой?
—Что? — цыганка моргнула, осмысливая вопрос, а после неудержимо расхохоталась — Бедного маленького пикси смущают голые волки! Вы только посмотрите на него!
Даже Вулфи улыбнулся, костяшками пальцев пытаясь потереть уставшие глаза. Все-таки мир, в котором жили они с сестрой, кардинально отличался от мира фейри. И иногда, он успевал забыть, насколько сильны эти различия.
— Да ладно. У нас все к подобному привыкли.
Джилрой благоразумно промолчал, не испытывая особого желания акцентировать внимание на том, что он видел голым не только Вольфгана, но и его брата, и даже — о боги! — главу семейства. Произойди подобный инцидент на его родине, все участники сгорели бы от стыда, а у волков, судя по всему, подобное было нормой.
— Раз наша фейка такая стеснительная, я облегчу муки ее совести! — весело воскликнула Кэсседи, поднимаясь с насиженного места. Ребята без особого интереса наблюдали, как она порхает по кухне в поисках одной ей известных вещей. Вулфи слишком устал, чтобы тратить силы на пустую болтовню, а Джил все еще пребывал в легком ступоре от увиденного.
Сорвав с двери венок из полевых цветов, Кэсс со смехом нацепила его на копну темных волос близнеца, а еще через минуту укутала его плечи красным, полупрозрачным платком, по краю которого тянулись звонкие металлические монетки.
— Надеюсь, теперь наш ирландский друг не испытывает угрызений совести?
Юноши молчали, пока цыганка занимала прежнее место, но затем неудержимо захихикали, пытаясь спрятать смешки в кружки чая.
— Спасибо, сестренка, что бы мы делали без твоих креативных идей! — с ехидцей в голосе сказал оборотень, поправляя венок, чтобы тот не рухнул в тарелку. Запах вытащенной из духовки сдобы дразнил нос, но младший Грей не рискнул объедаться, с сожалением отводя взгляд от золотистой корочки, — Ладно, я пойду приведу себя в порядок и спать. Повеселились и хватит.
— Знаешь, тебе даже идет! — хихикнул Джил, грея ладони о керамические бока чашки — У нашей девочки поразительное чувство вкуса.
— И вовсе я не ваша, а своя собственная! — гордо возразила Кэсседи, дернув пикси за рукав футболки — Джил, ты сходишь со мной за ягодами? Все равно в этом сонном царстве никакого веселья.
— Вот-вот, и мне заодно принесите, — зевнул Вольфган, неловко поднимаясь из-за стола — Я вас не за просто так развлекал.
— Подумаешь, немного вешалкой поработал! Ладно, повезло, что мы тебя любим. Правда?
Последняя фраза снова была адресована ирландцу, которому ничего не оставалось кроме как согласиться со всем и сразу. Все-таки на душе царил удивительный покой — любимый человек вернулся целым и невредимым, впереди целый день приключений, а вечером можно будет сыграть в карты или посидеть на крыльце, слушая байки Хогана или наблюдая за жителями общины. А может они набредут на удачное место, тогда ягод хватит не только на еду, но и на пирожки к ужину.
Прежде чем оставить сестру на попечение рыжика, оборотень с удовольствием подошел к каждому из этой парочки, легко целуя в уголок губ. Он тоже был рад вернуться в дом, где его ждут и волнуются за его блудную душу.